«В артисты меня не приняли правильно»
В обычной жизни питерец Александр Массарский совсем не таков, как на официальном снимке, но все равно человек он серьезный: академик Международной академии информатизации, доцент, кандидат педагогических наук, заслуженный тренер России по борьбе самбо и дзюдо. А еще автор книжки «Баня в чемодане и ее родственники». А еще имеет отношение к двум с половиной сотням фильмов, где выступал в качестве актера, каскадера, а также режиссера и оператора, как научного кино, так и трюковых эпизодов.
Риск по полной программе
- Александр Самойлович, за десятки лет работы в кино вы в 260 фильмах по ходу дела создавали экстремальные ситуации, чтобы потом с честью их преодолевать. Но трюк - это лишь трюк, а жизнь способна спутать любые планы.
- О, еще как спутать... Конечно, 260 - цифра внушительная, но ведь на самом деле она больше в несколько раз, потому что на одной картине экстремальных ситуаций, связанных с трюками, могут быть десятки. Иногда просто диву давался, что Бог миловал...
- Но положа руку на сердце, же вы сами себе придумали житье-бытье с риском по полной программе?
- Все получилось случайно. В 1949 году снималась картина по повести Казакевича «Звезда», и на съемки пригласили группу ленинградских спортсменов. Меня, молодого инженера, самбиста и начинающего тренера, вместе с другими одели кого фашистом, кого нашим разведчиком, были бои всякие. Потом никто из тех ребят с кино уже вплотную не соприкасался, а я вот зацепился. Может, это было связано с тем, что в 45-м году я пытался поступить в театральный институт.
- В артисты хотелось?
- Хотелось. С детства в самодеятельности. Но тогда не прошел по конкурсу, он был огромный, а мы только вернулись из эвакуации, подготовки никакой. Вообще-то теперь понимаю, что не приняли меня правильно, тем более что в экзаменационном листе указывалось: «Отчислен из-за недостаточной громкости голоса». Но когда в моей жизни появилось кино, тут уж решил себя реализовать. Сначала сам пришел, потом стал привлекать учеников, так начал формироваться отряд, который постоянно пополнялся людьми разных спортивных специальностей. Появились конники, автомобилисты, мотоциклисты, парашютисты. Еще позже - подводники.
- И вы все это умели - конником, парашютистом?
- Нет, конечно. В основном тогда снимались фильмы военные и историко-революционные к 7 ноября. Требовалось много скачек и рукопашных боев. Но особо в трюках развернуться не давали, чтобы они не становились в картине главными. Когда снимали картину «Солдаты» по некрасовской повести «В окопах Сталинграда», там впервые встретился со Смоктуновским, это была его первая роль в кино, а я в фильме ставил все эти рукопашные бои. Помню, что у Смоктуновского никак не получалось «дать по морде» комвзвода Чумаку, которого играл легендарный Леонид Кмит, Петька из «Чапаева». Пришлось тренировать, обучать. Вообще мне помогало, что в кино выступал сразу в нескольких ипостасях. Опыт тренера помогал не только привлекать учеников, но и заниматься с артистами, когда требовалось. Ну а специальность инженера-конструктора выручала при подготовке трюков, их иной раз невозможно выполнить без каких-то приспособлений. Ими-то мне и приходилось заниматься.
Пожар на танкере и прочее
- Александр Самойлович, насколько в искусстве трюка российское кино идет впереди или отстает от западных коллег?
- Могу сказать, что не отстаем, это точно, хотя по каким-то отдельным сложным трюкам они нас все же и опережали. Но зато у них не было таких синтезированных групп, как наша, которая практически работала на всю страну. Другое дело, что за рубежом были специализированные отряды: скажем, мексиканские коннники со своими великолепными трюками ездили по всему миру. Хорош был и отряд югославских конников, славились итальянские автомобилисты. Но в наших отрядах мы старались уметь все: автомобилисты овладевали самбо, каратисты садились за руль или падали с высоты. Но если говорить о том, кто лучше или больше умеет, то надо иметь в виду, что за рубежом были налажены целые производства для изготовления стандартных приспособлений для трюков: подкладки, например, для втыкания ножей в тело, чтобы не падали и урона человеку не доставляли, для автомобилистов придумывалось немало ухищрений. Мы со временем все эти премудрости постигали.
- Но ведь полной гарантии безопасности они все же тоже не могли дать?
- И тем не менее за все годы в моем отряде не было ни одного случая с трагическим исходом. А часто эти исходы были связаны с тем, что люди просто не знали элементарных вещей. Например, падая с лошади, надо предварительно проверить, что винтовки на тебе нет, или ты не перепоясан мечом, потому что переворачиваться можно очень красиво, но если при этом попадешь позвоночником на карабин, то ничего хорошего ждать не приходится. Так что сначала отбрось его в сторону... Однажды в фильме «Тревожное воскресенье» мы снимали пожар на танкере. Снимали в Новороссийске, танкер был настоящий, взрыв настоящий, было много падений в воду, и потому надо было многое предусмотреть. А другая группа снимала примерно то же в Батуми, и там, прыгая в воду «солдатиком», один из пожарных не расстегнул перед прыжком каску, и она сработала как парашют...
А в жизни драки некрасивы
- Насколько опыт помогал вам в экстремальных ситуациях самой жизни? Как вы понимаете, речь не о прозаической драке.
- В жизни, между прочим, зрелище драки всегда некрасиво и омерзительно, она в кино только балетный номер. А если об экстремальных ситуациях самой жизни, то сразу вспоминаю, как ранним утром ехал без всяких съемок по загородной дороге, посыпанной гравием, а навстречу мне прямо в лоб шел самосвал, шофер которого либо спал, либо был пьян, вижу только, что его голова болтается из стороны в сторону. На раздумье и секунды не было, совершенно инстинктивно я, продолжая двигаться, поднял машину на два колеса. Но это движение было в овраг, то одним боком, то другим я ударялся о деревья, нос был сломан, но столкновения не произошло, все, слава Богу, остались живы-здоровы. Но как вы думаете, о чем я думал в эти секунды? Не подведет ли оператор, успеет ли снять, не придется ли повторять дубль? Все-таки человек удивительное создание. Вот он попадает в какую-то жизненную переделку и думает: такого со мной не было еще никогда. Но вот возникает новая, и та, прежняя, кажется уже пустяком. Однажды, когда я сам снимал научную картину на коралловых рифах Индийского океана, так акулы подплывали знакомиться совсем близко...
- Страшно было?
- А попробуйте посмотреть в глаза акуле, они у нее желтые, кошачьи. К тому же трудно предположить, что она собирается вытворить. А с одной муреночкой мы повстречались в Красном море, я там затонувший корабль снимал. Подводная жизнь началась для меня в 1956 году, когда на советские экраны вышел фильм «Голубой континент». И вдруг все поняли, как много можно увидеть под водой, что это так красиво. Но ведь тогда еще не то что аквалангов, масок нормальных не было. Сначала все было самодельное - маски, ласты, акваланги, методик никаких не было, что-то делалось неправильно, люди погибали. А меня очень интересовала с тех пор подводная съемка, и я конструировал аппаратуру для фото- и киносъемки под водой, осветительную аппаратуру и много сам снимал.
Профессия - каскадер
- Между прочим, очень запомнилась красочная, разумеется, американская церемония, когда Том Хэнкс и Алекс Болдуин, кажется, и другие голливудские звезды по многим номинациям вручали призы каскадерам, которые часто были их дублерами. Можно ли говорить о подобном признании каскадеров в России, к примеру?
- Скажу вам так: я лет 40 пробивал через Госкино возможность называть работу каскадеров кинематографической профессией. В списке Госкино, как сейчас помню, называлось 349 профессий, но каскадеры отсутствовали. А на съемках они всегда при этом присутствовали, и если не дай Бог что-то случалось, то отвечал несчастный директор картины. Когда в пустыне на съемках погиб Евгений Урбанский, наказали как раз директора, хотя не он сидел в машине рядом с актером, не он неправильно управлял автомобилем, не он его перевернул. Но тут говорить хочется как раз не о грустном, а о том, как сами артисты «идут» в каскадеры. В «Трех мушкетерах» несравненный Михаил Боярский все делал сам. А как работал в «Пиратах» недавно ушедший от нас Коля Еременко! А что творит великолепный Андрей Ростоцкий! А Александр Иншаков, который, оставшись артистом, превратился действительно в классного каскадера. Помню, в одном фильме Кирилл Лавров, играющий Ленина, отказавшись от дублера, сам полез в ледяную воду, не мог вождь по замыслу авторов добраться из эмиграции нормально, без приключений. А в картине Саввы Кулиша «Взлет» Евгений Евтушенко без дублера снимался в подводной сцене сна. Есть сейчас молодые артисты, которые в 20 лет, образно говоря, спрашивают, где дублер, когда надо прыгнуть с рояля. И я сразу вспоминаю Копеляна, который в «Даурии» не боялся сам делать конные трюки, хотя ему было уже за 60. А в «Мертвом сезоне» Владимир Эренберг, игравший нацистского преступника, был после второго инфаркта, но все равно хотел обойтись в драке без дублера.
- Александр Самойлович, а чем закончилось ваше свидание с коброй в «Комитете 19»?
- Там я отрабатывал прыжок с небольшой высоты, стараясь в полете сделать максимальное число выстрелов из автомата. И вот, приземляясь в очередной раз, я увидел, что планирую на кобру, в Африке снимали. Кобры первыми обычно не нападают, но тут атакующим получался я, и она морально была права в попытке защититься. Когда потом ощущения и действия, связанные с этим свиданием, я попытался перенести в один из своих рассказов, то они заняли четыре машинописные страницы. Как ноги подтягивал, как переворачивался раньше времени, как увидел потом на пальце две маленькие ранки, успела она таки меня слегка тяпнуть, как, наконец, подошел ко мне Кулиш со словами: давай, пошли, что ты тут расселся, работать надо...
Николай ХРУСТАЛЕВ
http://www.moles.ee/02/Jan/26/9-1.php
, а вообще я про текст, а не про сайт. А вообще информация ценная. Если буду прыгать, буду знать скока за это брать денег. 
ужос , мне уже страшно
ой, я в этом не понимаю 
